Все начинается с пейзажа

И действительно, природа для Ю. Миронова — начало всех начал, со своей логикой развития, со своими законами, которые давлеют и над человеком. Этим законам, скорее ощущаемым, нежели осмысляемым, в своей повседневной жизни художник беспрекословно подчиняется. В слиянии своего пути, своей судьбы с общим ходом мироздания он и черпает разумную необходимость своего бытия. Такая жизненная философия позволяет безгранично оттачивать чувство окружающего мира, впитывать его различные состояния, отзываться на изменения в нем. И само творчество становится бесконечной рефлексией на реалии окружающего мира.

Жанр пейзажа выбран Ю. Мироновым как единственная возможность выразить свое, созвучное миру природы состояние, настроение. Поэтому из пейзажистов ему ближе всего Тернер, завораживающе передающий внутреннюю жизнь природы, умеющий внести в изображаемую им природу лично пережитое и при этом не нарушить целостности. Поиск гармонии — другая грань творчества Юрия Миронова, который именно благодаря ей может называться нами романтиком.

Началом своего пути в искусстве художник считает 1977 год, когда он стал членом горкома графиков и получил возможность участвовать в выставках на Малой Грузинской.

Первые работы (к ним относится представленный здесь «Натюрморт», 1980) выполнены на оргалите в смешанной технике. Работа аэрографом, эмульсионными красителями давала непредсказуемый и неожиданный эффект, сообщая отвлеченный характер этим вещам. Кусочком дерева, щепочкой художник лишь подправлял кое-что, привносил элементы логики в мир, рождающийся у него на глазах. Техника на этом этапе была как бы главнее результата. Вскоре эта зависимость в творчестве перестает Ю. Миронова удовлетворять и он привносит в картины элементы более сложной организации, определенной структуры. Это реальные предметы — свеча, шары и т.д. Теперь среда все более становится пейзажем, все более обретает черты определенности. Таковы работы «пейзаж с шарами» (1979), «Конструктивный пейзаж» (1980), «Свеча» (1980) и другие.

Постепенно Миронов больше работает над самой средой и живописной поверхностью. Оргалит сменяет холст, художник пишет кистью. Уходят непредсказуемые эффекты, картина строится по воле автора. Рукотворность, появившаяся как решение новых задач, настойчиво диктует традиционную пейзажную форму. Ю. Миронов не только ценит рефлексию, но и черпает в ней множество смыслов, ощущений, он никогда не бывает в разладе с самим собой. Это не преобразователь, а скорее, тонкий созерцатель, романтик, лирик. Существование в мире необъяснимого, нелогичного привлекает его своей тайной, и он стремится донести чудо до зрителя. Ощущением «естественности чуда» проникнуты его работы «Возникновение», «Воспоминание», «Пейзаж с шарами» и др.

Поэтому их часто рассматривают как иллюстрацию к космической или научно-фантастической теме, то как свидетельство существования неопознанных предметов, внеземных существ, цивилизаций. Нет в его творчестве и ярко выраженной экологической направленности. Работы этого периода для художника — поиски взаимодействия плоскости и пространства, предмета и световоздушной среды. Творческие обретения конца 70-х — начала 80-х годов суммированы в полиптихе «Пробуждение» (1986). В нем зафиксирован и момент зарождения мира, оставшийся от периода водоэмульсионной техники и логика построения реального пейзажа, пришедшая одновременно с техникой масляной живописи. Ощутимы и картина реального мира и его неразгаданность, романтическая недоговоренность.

Интересна картина «Вчера, сегодня, завтра» (1987 г. Ярославская картинна галерея). Диалектический процесс созидания и разрушения здесь стал новой темой. Это едва ли не единственная работа Ю. Миронова, использующая культурную мифологему — Вавилонскую башню в качестве отправной точки. Заметно, что художник свободно и артистично использует цвет, раскован в построении пространства.

И все же его угнетает некоторая литературность, присущая работам этого периода. Попытка уйти в другую стилистику, отказаться от повествовательности, от многозначности видна в полотне «Сухое дерево» (1985). Начиная с 1982 года художник пишет только на холсте и только кистью. Это говорит о том, что его больше не удовлетворяет роль наблюдателя, созерцателя. Он открыл радость созидания. Не барочное разноцветье, а пограничность тонких тональных переходов становятся главными живописными задачами. Настроение нюансируется, хотя не теряет своей романтической окраски.

Вторая половина 80-х годов представляет нам художника, раскрывшегося в уходе от традиционной пейзажной структуры, хотя и не порвавшего с енй окончательно. Работы «Туманный берег» (1988), «Берег» (1988) и «Глон» (1988) демонстрируют внутреннюю раскованность автора, даже своеволие в неожиданном артистическом жесте в виде цветового следа на холсте. Белые, красные свободные мазки усложняют структурность.

Работа «Глон» (1988) — очевидно начинает какой-то новый период. Если раньше Ю. Миронову достаточно было найти художественный эквивалент состоянию природы, то теперь каждый звук, сочетание звуков должны иметь свой зримый образ. И подобно Велемиру Хлебникову, строящему поэтический образ на внесмысловых звуковых структурах, Юрий Миронов пытается создать живописный эквивалент загадочному для зрителя, но вполне реальному для художника сочетанию звуков «Глон».

Думается, что художника ничуть не тяготит тонкая, пограничная цветовая область, которую он открыл для себя сегодня. Ему, привыкшему доверять своим ощущениям и поверять их искусством, естественно идти за своими ассоциациями, полуреальными видениями, и потому неисчерпаемыми в его творчестве.

Дальнейшая эволюция его творчества непредсказуема: он склонен к решительным изменениям «курса». Но в чем можно быть уверенным, так это в органичности каждой смены стиля, в фундаментальной подготовленности каждой его новации.

Елена Юренева.
Искусствовед.
1993 г.